Суверенный дефолт — достаточно далекая перспектива для Армении: интервью Алексея Секарева

Интервью ИА REGNUM с экспертом по вопросам экономики, имеющим многолетний опыт работы в Армении, руководителем Армяно-Европейского консультационного центра по вопросам экономической политики и права (AEPLAC) Алексеем Секаревым.

ИА REGNUM : Г-н Секарев, какова ваша общая оценка экономической политики правительства Армении в так называемый «посткризисный период», учитывая тот факт, что он характеризуется не столько восстановлением экономики после экономического кризиса, сколько появлением симптомов нового, на этот раз уже продовольственного кризиса?

На самом деле, здесь трудно судить о политике правительства, поскольку оно не излагает конкретно и внятно те меры, которые собирается применить. Однозначно одно — этот кризис не только армянский. Его корни лежат далеко за пределами Армении. Многим правительствам трудно с ним бороться, и многие лишены возможности влиять на динамику рынка.

Конечно, правительство Армении может стараться делать так, чтобы компании, торгующие продуктами питания на армянском рынке, не слишком «заносило». Чтобы они не раздували цены до бесконечности, а соблюдали некие приемлемые пределы, иначе социальные последствия будут весьма серьезными. Чтобы нейтрализовать последствия продовольственного кризиса, необходимо иметь соответствующий фонд. Мне неизвестно, насколько этот фонд велик и достаточен ли для того, чтобы каким-то образом предотвратить последствия. Но административные инструменты у правительства есть, остается лишь их использовать.

ИА REGNUM : Министр экономики Тигран Давтян недавно обрисовал экономические приоритеты правительства, заявив о необходимости стимулировать производство, ориентированное на экспорт. Насколько, на ваш взгляд, это реалистично?

Безусловно, экспортоориентированное производство надо поддерживать. Многие страны с постпереходной экономикой добились хороших результатов за счет этого. У Армении в последние годы также были некоторые успехи в этом направлении. Я не говорю о традиционных экспортных статьях — горнодобывающей отрасли и производстве чистых металлов, у которых хорошие перспективы. Я говорю, например, об обработке драгоценных камней. Поступает информация о том, что данная сфера возрождается, что радует. Но здесь есть и проблема, которая состоит в низкой, а порой и вовсе отрицательной добавленной стоимости, когда продаваемый обработанный алмаз дешевле сырьевого продукта. Тем не менее, это один из источников роста экспортных показателей.

В целом, у Армении есть очень большой потенциал, связанный, прежде всего, с рабочей силой, которая, действительно, дешевая по международным меркам и, действительно, интеллектуально развита. В основном, это квалифицированный труд, например, в области программного обеспечения и в секторе IT. Здесь я однозначно согласен с тем, что надо поддерживать программы в сфере высоких технологий.

ИА REGNUM : Министр экономики сообщил также о намерении правительства
3266
создавать в стране зоны свободной торговли. Насколько это целесообразно для Армении? О чем свидетельствует европейский опыт создания таких зон
?

В ЕС все пространство само по себе становится свободной экономической зоной, попадая в зону единого таможенного рынка. В Армении экономика очень маленькая, и внутри этой экономики создавать другую, еще более маленькую зону для некой специальной деятельности, мне кажется, не имеет никакого смысла. Выгода от этого начинания не покроет административные затраты. Для такой экономики, как армянская, более правильным было бы улучшение общего инвестиционного и бизнес климата. Колоссальным препятствием тут является работа таможни, которая в течение десятилетия не может понять, что ее функция состоит не только в сборе таможенных пошлин для пополнения бюджета, а в том, чтобы наряду с этим, а может и в большей степени, содействовать торговле. Поскольку, если ты содействуешь торговле, то, рано или поздно, бюджет наполнится сам по себе.

Кроме того, все говорят, что налоговое законодательство реформируется, идут послабления для малого бизнеса, становится более предсказуемым поведение налоговых органов по сравнению с тем кошмаром, который был, скажем, 5 лет назад. И, тем не менее, здесь еще есть над чем работать. Пора уже определиться, какие отрасли и какие продукты поддерживаются на уровне государственной промышленной и экспортной политики, и просчитать объемы и возможные источники инвестиций. И здесь совершенно не имеет значения, какой тут будет капитал — российский, европейский или китайский.

Кроме того, несмотря на то, что кое-кто пытается отрицать отток армянского капитала в Грузию, он-таки туда идет. Мы сейчас не можем сказать, насколько этот процесс будет длительным, как будут чувствовать себя переехавшие в прошлом году в Грузию 103 армянские компании через 2-3 года, но это уже довольно-таки четкий «звоночек» для людей, которые имеют отношение к тому, о чем я уже говорил — бизнес-климат, среда, прозрачность, снятие ненужных препятствий.

ИА REGNUM : Внешний долг Армении, согласно официальной статистике, составляет 45% ВВП. Где находится тот порог, за которым замаячит угроза дефолта?

Само по себе соотношение внешнего долга с ВВП еще мало о чем говорит. Долг может достичь и 100% ВВП и не вызывать опасений по двум причинам. Первое — это структура долга. У Армении она благоприятная. Если вспомнить, к примеру, Украину 90-х годов, когда брались частные долги в несметном количестве, то ситуация там была куда более опасной. Потому что были высокие кредитные ставки, очень жесткие условия выплаты, жесткое соотношение между процентами и самой суммой долга. Поэтому, идти на частные рынки заимствования можно только тогда, когда ты уверен, что сможешь покрыть этот долг через то время, на какое занял, за счет конкретной прибыли. Например, если известно, что открывается какое-то новое месторождение ценного сырья, или же открывается новый транспортный коридор. Под такие конкретные проекты можно брать частные кредиты.

В Армении, насколько я знаю, структура долга иная: практически нет процентов на заимствования или они незначительны. В основном, этот долг вырос за счет программ так называемой донорской помощи, которая идет не от частных, а от общественных доноров — МВФ , Всемирный банк , суверенные кредиторы, такие, как Россия, Германия, Япония и, естественно, США. Это и средства армянской диаспоры, хотя тут возникает вопрос, частные ли это средства или общественные. Основной удельный вес в общей структуре долга занимают заимствования у международных финансовых институтов, у которых более или менее льготный режим. Если взять МВФ, то там очень внимательно смотрят наперед, на среднесрочную перспективу — на 5-6 лет, и оценивают риски, связанные с выплатой долга. Эти риски для Армении находятся в умеренном диапазоне. Поэтому, из-за внешнего госдолга какой-то дисбаланс в экономике Армении вряд ли возникнет в ближайшее время.

Второй аспект касательно целесообразности иностранных заимствований — это ожидаемый эффект от экономической деятельности. В этой связи отмечу, что если есть крепкий экспортный сектор, можно не опасаться. Если опять-таки рассмотреть пример Украины: там было очень туго с финансами и в 90-е годы, и совсем недавно, 2-3 года назад. Тем не менее, за счет, во-первых, прибыли от транспортировки энергоносителей, во-вторых, за счет производства экспортного сырья, страна получила достаточно выручки от экспорта и от производства, что — то же самое, поскольку позволяет рассчитаться с внешними долгами. То есть, так называемый суверенный дефолт — достаточно далекая перспектива для Армении.

ИА REGNUM : Но скептики в Армении утверждают, что государство берет слишком много иностранных кредитов и растрачивает эти средства не по назначению

Существует еще один важный момент — это менеджмент долга. То есть, расчет платежей по процентам выплаты основной части долга. Существуют механизмы, которые успешно используются правительствами развивающихся стран. Они наработаны тем же Международным валютным фондом для того, чтобы предотвратить неожиданные последствия, которые могут возникнуть в этой связи. В Армении эти механизмы существуют, так что, в этом отношении все более или менее прогнозируемо.

ИА REGNUM : Общеизвестно, что в Армении массово нарушаются права владельцев торговых марок. Проводил ли AEPLAC исследование объемов рынка контрафактной продукции и проблемы соблюдения авторских прав?

Исследования AEPLAC в этой сфере выявляют достаточно мрачную картину. Это, опять-таки, вопрос культуры и вопрос опыта. Мне встречались достаточно высокопоставленные люди в Армении, которые говорили: «мы не можем платить за копии художественных произведений ту сумму, которую требует мировой рынок, потому что иначе мы отрежем армянских людей от мирового наследия». Следовательно, выход один — через пиратский рынок. И объемы пиратских копий в Армении чрезвычайно велики.

В наших исследованиях мы ссылаемся на данные международной организации по борьбе с нарушениями авторских прав в области компьютерных программ. Согласно этим данным, порядка 95% используемых в Армении компьютерных программ являются контрафактными. Что касается аудио и видео продукции, то мы знаем, что лицензионные диски есть, но они на рынке роли не играют.

Есть, конечно, и положительные сдвиги, но они крайне незначительны. Например, работа так называемых коллективных обществ, в которые объединяются правообладатели, и эти общества ведут их через рынок. Благодаря этой работе в магазинах можно увидеть диски с записями армянских производителей, которые намного дороже дисков зарубежного происхождения. Это значит, что многие армянские авторы постояли за свои права. К сожалению, дальше начинается сплошной негатив в этой области. И это связано с тем, что на таможне, в системе внутренних войск и в полиции — в органах, которые обязаны бороться с контрафактными товарами, в действительности, плохо представляют себе, какова должна быть их роль в этой работе. И когда рассказываешь им об этом, они жалуются: «что вы, это же так дорого, мы должны оснаститься, создавать дополнительные отделы…». К сожалению, другого пути нет, надо бороться с этим всеми средствами. Ибо это мощное препятствие на пути к тому же свободному рынку. Например, Словения, которая успешно боролась с контрафактной продукцией и вступила в Евросоюз , в момент вступления не добилась 100-процентного искоренения этого явления. Этого даже Германия с Францией не добились. Но словенцы смогли довести уровень контрафакта до 40% рынка. Те же самые процессы успешно идут в России, где работают соответствующие органы, где, кстати, недавно впервые было возбуждено уголовное дело против молодого человека, который незаконно скачивал материалы из интернета. В Ереване также недавно было инсценировано судебное разбирательство по нарушению права на интеллектуальную собственность, организованное выпускниками и студентами юридических вузов при участии наблюдателей из Европы. То есть, можно сказать, что в Армении вырастает поколение, которое будет готово к борьбе с контрафактом.

Что касается рынка вино-водочных и кондитерских изделий, то там творится форменное безобразие, сплошное нарушение прав обладателей торговых марок. Здесь одной комиссией по защите экономической конкуренции вопрос не решить, поскольку комиссия назначает штраф, а армянский предприниматель-олигарх с легкостью выплачивает его и продолжает производить незаконную продукцию. Тут нужны комплексные меры.